Автобиография Денниса Бергкампа. Глава 20 — «Гольфист»

Рэй Парлор вспоминает, как Деннис впервые попробовал игру в гольф. «Мы играли каждую среду, и однажды он спросил: "Не против, если я приду?" Мы ответили: "Конечно, нет, Деннис! Без проблем". Сами-то мы плохо играли, так что немного волновались, потому что, как нам казалось, он был хорош во всём. В общем, мы ждём его около ти [подставка для мяча, прим. пер.], и вот Деннис подъезжает к нам, выходит из машины и выглядит просто безупречно. У него была вся необходимая для игры экипировка, а мы думаем: "Похоже, в гольфе он будет хорош". Он подходит к ти, и мы говорим: "Деннис, ты играешь первый, сегодня ты наш гость". Мы смотрим вниз на фервей [участок с травой средней длины, занимающий большую часть игрового поля между ти и грином, прим. пер.]

Деннис берёт большую клюшку, а после удара происходит следующая ситуация: "Куда он улетел?"… "Я не знаю"… "А ты не видел?" Вдруг Деннис говорит: "Видите вон тот куст?" И мы все идём искать его мяч. Теперь Деннис стоит на грине [участок с самой короткой травой непосредственно вокруг лунки, прим. пер.], сделав тринадцать ударов, и всё это записывает! "Тринадцать…" Следующая лунка, девять. Следующая, двенадцать. Уже темнеет! Боже мой, как же плохо он играл! Он сделал больше ста восьмидесяти ударов! "Деннис, а как у тебя обстоят дела с дартсом?" Он пожал нам руки и сказал: "Мне очень понравилось, ребята". Но нам-то — нет! Он постоянно терял мячи!

На следующей неделе мы снова поехали на поле для гольфа, и Деннис стал играть лучше. Такой уж он человек. Он хранил каждую карточку с результатами игр и постоянно совершенствовался. Каждую неделю ему требовалось на пять, шесть, семь, восемь ударов меньше. Думаю, его жена неплохо играла в гольф, и Деннис начал брать уроки у неё. Об этом он не говорил. Он начал играть намного лучше, стал набирать чуть больше ста очков, потом меньше ста и так далее. Было видно, как его удар становился лучше. Гольф — игра, похожая на футбол, и он работал очень усердно. У него была отличная зрительно-моторная координация. Он любил гольф и знал, что совладает с ним. Мы играли каждую неделю после тренировок. Я даже думать не хочу о том, какой у него сейчас гандикап [числовой показатель игровых способностей гольфиста, прим. пер.] Мне кажется, что Деннис, что бы он ни делал в любом виде спорта, будет похоже друг на друга. Если ему понравился вид спорта, он будет в нём очень хорош. Такой его характер проявлялся и в футболе. Он смог убедить всех в том, что он игрок топ-класса».

Вик Акерс вспоминает единственный момент, когда видел Денниса взволнованным. «Мы регулярно вместе ездили играть в гольф, и однажды поехали в Уобурн. С нами был Иан Поултер, который болеет за "Арсенал". Играть поехали Деннис, Рэй, я и мой сын, Пол. Иан сказал, что сыграет с нами одну лунку. Деннис: "Я нервничаю, такого со мной никогда не было. Это намного хуже, чем играть при семидесяти-восьмидесяти тысячах зрителей". Это потому что он хочет быть хорош во всём. Не хотел быть посредственностью, понимаешь? А рядом с ним стоит профессиональный гольфист и наблюдает. К счастью, у всех нас получились неплохие удары с ти, и мы вздохнули с облегчением, но я никогда не видел Денниса в таком состоянии. Каждый раз, когда мы играли в гольф, он был безупречен. Он безукоризненно обращался с мячами для гольфа. Он всё делал профессионально. Взять тренировки. С той самой минуты, как он входил в здание, надевал форму, до той минуты, когда он переодевался и уезжал домой — всё было совершенно. Абсолютно всё. Он в точности знал, как именно он хотел провести день. Он уделял внимание всем мелочам. Это не помешательство — просто он хочет был лучшим везде»

***

Деннис: «Рядом с моим домом на Хедли Вуд был гольф-клуб, но когда я только переехал в Англию, не смог в него попасть. "Ладно, круто, но я действительно люблю гольф и хочу стать членом этого клуба". Потом я попросил "Арсенал", и они написали в клуб письмо, но я стал его членом всего за несколько лет до завершения карьеры».

Кен Фрайар говорит, «Арсеналу» не нравилось то, что футболисты имели членства в гольф-клубах. Они думали, что футболисты будут кричать и мочиться на траву. И ему пришлось подёргать за ниточки, чтобы ты попал туда.

Я об этом не знал. Точнее, я понимал, что у них есть правила, но это же просто кошмар. За тебя должны были проголосовать девять членов клуба. Затем нужно пройти интервью. Потом что-то ещё. Я просто хочу играть в гольф! А этот фантастический клуб находится рядом с дверью моего дома! Наконец, я стал играть в гольф с какими-то папашами, которые уже давно были в этом клубе, и только после этого я смог в него вступить.

Рэй и Вик рассказывают всё в точности, как было?

Ха-ха! Не помню, точно ли рассказывает Рэй, но его версия лучше. Это правда, что я никогда не хотел ударить в грязь лицом и что поначалу я не мог даже попасть по мячу. Точнее, попасть-то мог, но не так, как остальные. Но у меня был стимул. Мне очень нравился гольф, и я начал работать над тем, как научиться в него играть. Конечно, я немного играл в Голладии, а также в Италии, которая тоже его любит, и мы играли с ней несколько раз. Там были неплохие поля, но я играл слишком мало для того, чтобы действительно научиться. А потом я оказался в Англии. Помню поездку на предсезонку в Шотландию. Большинство игроков полетели на самолёте, а мы с Полом Мерсоном поехали на автобусе, и он был полон сумок с экипировкой для гольфа. Что здесь творится? Им всем нравился гольф! Когда у них было свободное утро, они всегда играли один-два раунда. Это был первый звоночек к тому, чтобы научиться играть, но я слышал их разговоры: у этого гандикап два, у этого — четыре, а у меня тридцать шесть!

Медленно, но верно я улучшал свою игру. Я множество раз играл с Рэем Парлором, а тот знал Иана Поултера. Иногда мы ездили в Уобурн, и здешние поля мне очень нравились. Каждая лунка — как новый вызов, все они отличаются друг от друга, а ещё там каждую неделю меняют позицию флажка. Мне это очень нравится! Не знаю, почему — может, это из-за возможности побыть на природе или из-за эффекта какого-то состязания. Или потому, что то в гольфе ты никогда не сможешь достичь совершенства. Ты как будто сражаешься сам с собой. Ты противостоишь стихии, и в этом есть доля мистики.

Гольф кажется духовной игрой. Писательница Энн Финсмен Фишер написала книгу под названием «The Masters of the Spirit» [«Мастера духа»], в которой чемпионы гольфа прошлых лет преподают уроки жизни. Это игра, в которой ты соревнуешься сам с собой и постоянно борешься за совершенство.

Верно! Я не очень хорошо играю, но иногда понимаю, что есть пять или шесть лунок, которые находятся в такой зоне, что тебе кажется, ты можешь найти в себе силы сконцентрироваться и правильно ударить по мячу. А потом думаешь: «Я умею играть в гольф!». Затем — бум! — и мяч улетает! Такое может произойти в середине раунда, когда я промахиваюсь по мячу. После огромного количества раундов игры в гольф ты должен по меньшей мере попадать по мячу клюшкой, а потом берёшь и промахиваешься. Забавно, но такое случается и с профессионалами. Даже с Тайгером Вудсом. Однажды я видел, как мяч у него полетел совершенно не в ту сторону из-за плохого удара. Мне очень нравится эта игра. Она как вызов. Два года спустя после завершения карьеры я всё ещё жил в Англии и много раз играл в одиночку на Хедли Вуд. У меня не было помощника, я таскал сумку сам. В любую погоду. Я играл даже в дождь — мне просто нравилось быть на поле.

Мяч есть, но гольф совершенно отличается от футбола. Нет пасов, нет партнёров…

Да. Ты просто бьёшь по мячу так, чтобы он полетел туда, куда ты хочешь. И это очень интересно. Я смотрел много гольфа по телевизору на «Sky» и иногда там скрупулёзно анализировали удары игроков. С этим там дело обстоит очень хорошо, так что я смотрел и запоминал, а потом пробовал исполнить сам. Так я улучшал свою игру. Естественно, это работает. Когда ты что-либо делаешь много раз, в конечном итоге ты достигнешь мастерства.

В общем, это игра, за которую тебе никто не платит и никто на тебя не смотрит. Похоже, что гольф это твоя страсть — и, играя в него, ты поступаешь точно так, же как и на футбольном поле. Верно?

Да, вот почему я люблю играть в одиночку, заниматься самообразованием. У нас в Голландии есть тренировочные поля, и первое время я брал там уроки. Рэй всегда был весельчаком. Однажды он сказал: «Недалеко от Бедфорда есть поле, сыграем там один раунд на благотворительность». Я говорю: «Хорошо, а что за мероприятие?» А он: «Да не волнуйся, это для моего друга». В общем, мы приезжаем, а там двести-двести пятьдесят человек, и все они ждут нас! Я: «Подожди минутку. Я пока что плохо играю». А Вик и Рэй ржут надо мной. Я думаю: «Ох, тут так много людей, и все они смотрят на меня. Лучше возьму айрон [клюшка для посылания мяча на короткие расстояния, прим. пер.] и сыграю аккуратно». Я очень нервничал, но удар получился неплохим. Я подумал, что всё закончилось, но потом увидел, что все эти люди пошли за нами и дальше! Рэй всю дорогу смеялся и говорил: «Прости, Деннис!». К счастью, спустя некоторое время толпа уменьшилась, потому что им было не особо интересно смотреть на нас, а не на профессионалов. К концу игры они все ушли. Но да — я очень нервничал.

Странно, что ты играл в футбол на глазах десятков тысяч зрителей на стадионе и на глазах миллионов, смотрящих по телевизору, и всё было в порядке. Но ты нервничал из-за того, что на тебя смотрели несколько сотен человек.

Странно, да. Когда ты заходишь на чужую территорию, ты хочешь быть на высоте. Такой уж я есть. Я хотел, чтобы они пошли домой и рассказали: «А Бергкамп умеет играть в гольф». Поэтому я волновался. Не потому, что я боялся упасть в грязь лицом. Я просто хотел сыграть хорошо. Я хочу произвести на людей хорошее впечатление, поэтому я поднимал для самого себя высокую планку, может быть, даже слишком высокую. Я помещал себя под пресс и хотел, чтобы люди говорили: «Знаешь, я играл с Тайгером Вудсом, но тот удар Деннис Бергкамп смог нанести намного лучше…» Это глупо, но не эгоистично. Я просто хочу быть хорош.

И ты никогда не наденешь потрёпанный спортивный костюм…

Нет! Чтобы быть безупречным, нужно полное обмундирование. Всё должно быть по полочкам. Правильные брюки, правильная обувь…

Полагаю, само движение и контроль мяча очаровывают тебя так же, как и в футболе?

Меня раздражает то, что теперь я умею бить по мячу для гольфа и вытворять другие штуки. Но это не нестоящий контроль. Я почти знаю, как это делать, но на самом деле не знаю. Например, я могу сделать так, чтобы мяч вращался справа налево, я пробовал придавать ему обратное вращение, но я не знал, как это у меня получалось. Это расстраивает. В футболе я знаю каждый удар, знаю вообще всё. И я продолжаю ходить на поле для гольфа, продолжаю тренироваться…

А как с теннисом?

Почти то же самое. Мой агент организовывает игры в гольф, теннис, покер — всё что угодно, и однажды мы играли в теннис в паре с Марком Овермарсом против двух других игроков. А рядом были бывшие профи вроде Якко Элтинга или Паула Хёрхейса, победители турниров Большого Шлема, и смотрели на нас. И то самое чувство снова возвращается: «Я очень хочу произвести на них впечатление!» Но теннис, конечно же, легче, чем гольф.

Почему?

В теннис ты можешь привнести разные приёмы из футбола. Ты работаешь своим телом. Можешь ускоряться, можешь делать какие-то маленькие трюки. В то время как гольф — нечто духовное. Один удар. Просто… бум! И он должен быть идеальным, потому что, если ты ошибёшься хотя бы на один миллиметр, мяч полетит на пятьдесят ярдов в сторону. Это очень интересно.

 

Ты прокручиваешь удары у себя в голове? Ты представляешь себе лунку?

Нет, ничего подобного. Я не думаю даже об ударе. Всё происходит внутри. Видишь удар, потом бьёшь, и мяч летит так, как тебе нужно. Это не похоже на: «Так, мне нужно выполнить игл или бёрди [виды ударов в гольфе, прим. пер.]» Ничего такого. Мне просто нравится удар, и я хочу сделать его идеально.

Это похоже на то, что ты рассказывал об идеальном пасе и голевой передаче в футболе.

Может быть…

Потому что где-то в глубине души ты всегда ищешь одного и того же.

Похоже на то. А разве не так?..

Предыдущие главы

                            

Продолжение следует